«Вложенная» матрица кредитования

В отличие от других стран стремительный рост покупательской способности населения России за счет банковской задолженности ничуть не стимулирует экономический рост. Наращивая потребительское кредитование в ущерб кредитованию собственной промышленности, российские банки сегодня во все большей мере финансируют иностранного производителя, последовательно низводя Россию до места, «уготованного» ей в глобальной экономике. Матрица их поведения в данном случае является «вложенной» с точки зрения объемлющей матрицы глобализации, которая отнюдь не совпадает с матрицей экономических интересов России.

При этом динамика роста задолженности населения не первый год на порядок превосходит темпы роста его реальных доходов, что просто гарантирует быстрое наступление кризиса платежеспособности. Где растёт ВВП? Существующие статистические данные указывают на то, что период интенсивного развития для экономики России, аналогичный предшествующим (посткризисным) годам, во многом обусловленный эффектом девальвации рубля, вряд ли может повториться в среднесрочной перспективе. Не только «благодаря» исчерпанию положительного эффекта от «импортозамащения» и неумолимому укреплению рубля, вызванному сверхблагоприятной конъюнктурой для российского экспорта, но и вследствие структурного перекоса в развитии активных операций российских банков — очевидного недофинансировании промышленности, ориентированной на внутренний спрос, в пользу кредитования потребления и торговли. Заметное снижение темпов прироста ВВП отмечается с середины 2004 года.

Эта тенденция сохранялась и в 2005 году, по тогам которого прирост едва достиг 6,4% (против 7,2% в 2004-м). Заметим, что сохранение даже таких темпов стало возможным, главным образом, благодаря стремительному росту стоимости сырьевого экспорта при сокращении его объемов. Что касается темпов развития собственно промышленного производства, то даже с учетом поправок на неформальную деятельность индекс его физического объема в 2005 году сократился до 104% против 108,3% в 2004-м. По оценкам Министерства экономического развития и торговли (МЭРТ) на протяжении следующих нескольких лет сохранится дальнейшее снижение темпов роста основных индикаторов социально-экономического развития.Таблица 1. Основные индикаторы социально-экономического развития РФ (данные и прогнозы МЭРТ) 2004 2005 2006 2007 Прирост ВВП, % 7,2 6,4 4,6–5,9 4,5–6,1 Прирост промышленного производства, % 8,1 4,0 4,1–5,5 4,1–5,5 Инвестиции в основной капитал, % 10,9 10,5 7,4–11 6,3–9,6 Инфляция, % 11,8 10,9 7–7,5 6–6,5 Прирост реальной заработной платы, % 9,9 8,8 8,4–10,9 8,5–9,6 Безработица, % 8,2 7,6 7,9–8 7,8–7,9 С точки зрения спроса, основным движущим фактором роста было быстрое увеличение объема потребления граждан. Сам же потребительский бум, в свою очередь, обусловлен ростом реального располагаемого денежного дохода и укреплением курса рубля. В результате самой динамичной отраслью народного хозяйства стала торговля, индекс физического объема которой в 2004–2005 годах составил порядка 12%, а номинальный прирост торгового оборота — около 24% за год. Потребительская активность населения в 2004–2005 годах была столь велика, что привела к заметному росту доли потребительских расходов в доходах населения, которая до этого непрерывно снижалась, начиная с 1999 года. В отдельные же периоды (в I и III кварталах и 2004-го, и 2005-го года) его совокупные расходы просто превышали доходы по абсолютной величине. Дополнительно «разогрели» потребительский спрос и такие факторы, как банковский «кризис доверия» 2004 года, заметно снизивший склонность населения к сбережению, а, главное, галопирующее развитие потребительского кредитования. И если по итогам 2004 года отношение общей суммы кредитов населению к обороту розничной торговли составляло 10%, то в 2005 году это отношение уже превысило 15%.

Заметим, что в 2004 году доля кредитов, полученных населением, составила более половины (54%), а в 2005 году — почти 4/5 (79%) номинального прироста оборота розничной торговли. Однако устойчиво высокие темпы роста внутреннего спроса не привели к ускорению экономического роста, а вызвали лишь полуторакратный рост физических объемов импорта и способствовали увеличению его среднегодовых цен. С точки зрения внешнеторгового баланса такой рост до сих пор уравновешивается резко увеличивающейся выручкой от экспорта энергоносителей и другого сырья, в результате чего нынешний потребительский бум не привел (как мог бы) к дефициту во внешней торговле. Его негативные последствия пока отразились в других областях — в недофинансировании производственного сектора и быстром накоплении рисков в секторе банковском. Главное же отличие развития российского рынка потребительского кредитования (от того же корейского) состоит в том, что стремительный рост кредитов, предоставленных населению, никак не отражается на национальном ВВП — просто потому, что доля импорта в товарах, приобретаемых в кредит, стремиться к 100%. Наглядной иллюстрацией вышесказанному служит сама структура совокупного кредитного портфеля национального банковского сектора. Так по итогам 2005 года на долю населения уже приходилось 20% всех выданных кредитов, а предприятиям обрабатывающей промышленности досталось лишь 16%, строительства — 4,6%, транспорта и связи — 4%, добывающей промышленности — 3,5%, а сельское хозяйство «довольствовалось» 3% национального кредитного портфеля, при том что главным «отраслевым» заемщиком российских банков стала торговля (24%). О каком ином развитии национальной экономики вообще идет речь при таком уровне финансирования производства? Таким образом, российский потребитель при поддержке российских же банков реально финансирует не национальную, а иностранную экономику. При этом предельно высокая доступность потребительского кредита для населения вызывает еще один негативный эффект — снижение склонности к сбережениям, которые, кстати, являются главным источником ресурсов российских банков, что, в свою очередь, дополнительно ухудшает обеспеченность кредитными ресурсами и так испытывающего хронический дефицит оборотных средств российского бизнеса, ориентированного на внутренний спрос. Потребкредитование как оно есть Кредиты населению не первый год подряд становится самым динамичным показателем банковского сектора России. За последние два года этот рынок вырос на 300% — до 1,1 трлн рублей или 20% кредитного портфеля национальной банковской системы. При этом уже в прошедшем году начала стремительно нарастать и проблема просроченных долгов.

По официальным данным ЦБ РФ, уровень просроченной задолженности все еще не превышает 2% от общего объема выданных кредитов. Правда, с учетом ежегодного удвоения розничного портфеля реальный ее масштаб — минимум вдвое выше. Оценивая реальный уровень просрочки, некоторые эксперты называют диапазон от 5% до 10%, а относительно низкие показатели просрочки официальной объясняют «сокрытием» российскими банками реального положения дел (например, путем пролонгации проблемных кредитов). Это предположение хорошо согласуется с тем, что даже по официальным данным просрочка у российских «дочек» иностранных банков (обладающих заведомо большим опытом потребительского кредитования и контроля над его рисками) в 2,5 раза выше, чем у российских (4,9% против 2%). О крайне тревожной ситуации свидетельствуют и официальные данные о просроченной задолженности у лидеров кредитования с использованием торговых сетей. Так на 01.01.06 эта доля у ХКФ-банка достигла почти 15%, Банка «Ренессанс Капитал» — 7,1%, Инвестсбербанка — 6,9%, Финансбанка — 6,1%, Банка «Русский Стандарт» — 5% («Профиль», N8, 2006 год). По словам Евгения Бернштама, управляющего партнера Агентства SEQUOIA CREDIT CONSOLIDATION, занимающегося не столько банковской отчетностью, сколько реальными долгами, процент просроченной задолженности в крупных розничных банках составляет 25–27%. При этом, по оценкам руководителя направления развития бизнеса того же агентства Ирины Поддубной, доля общей просрочки по экспресс-кредитам (около 70% рынка кредитов физическим лицам) в среднем уже превысила 15%. И хотя, по ее же словам, положение с просрочкой по автокредитам (3–5%) и, особенно, с ипотекой (менее 0,5%) куда лучше, эти относительно благополучные сегменты розничного рынка, к сожалению, пока не определяют на нем «погоду» — просто в силу своего масштаба (вместе — не более 30% рынка). Заметим, что ипотека и кредитование приобретения отечественных автомобилей — пожалуй, единственные сегменты розничного рынка, стимулирующие экономический рост. Насколько же безопасно столь быстро развивать потребительское кредитование? К сожалению, рост конкуренции на этом рынке способствует не столько снижению ставок по кредитам, сколько предельному упрощению процедур их получения, что в конечном итоге приводит к повышению кредитных рисков (на языке специалистов ЦБ РФ «происходит медленное увеличение системных рисков банковской системы»). И это обстоятельство не должно оставаться без внимания, хотя мы и непрерывно слышим «авторитетные» заявления в СМИ о том, что отношение уровня потребительского кредитования к ВВП (около 5%) в России все еще ничтожно мало по сравнению с развитыми странами. К сожалению, никто из «авторитетных» ученых и/или банкиров, выступая в СМИ, пока публично ни словом не обмолвился о ничтожности и средних доходов нашего населения, в частности, о том, что к 01.01.06 общий размер его задолженности перед банковским сектором уже сравнялся со средним размером ежемесячного дохода. При этом ежегодное удвоение портфеля кредитов населению происходит на фоне на порядок более низких темпов прироста его доходов (таблица 1), и сохранение этой тенденции просто гарантирует быстрое наступление кризиса платежеспособности. Однако на фоне тиражируемых в СМИ призывов «Живи сегодня!» и убаюкивающих высказываний «авторитетов» о ничтожности масштабов розничного кредитования, до сих пор никто не дал мотивированный публичный прогноз сроков наступления кризиса платежеспособности нашего населения — при абсолютной доступности всех статистических данных и прогнозов как социально-экономического развития страны, так и ее банковского сектора. Впрочем, ровно два года назад — в марте 2004 года на банковской конференции в Москве, посвященной проблемам розничного кредитования, было озвучено предположение [Андрея Бекарева] о том, что кроме рисков мошенничества, существует очень серьезный потенциальный риск кризиса, связанного с платежеспособностью вполне добросовестных заемщиков, просто не умеющих считать свои деньги. Развивается ли с такими же темпами практика управления кредитными рисками или в России вполне вероятен «корейский вариант», когда значительная часть заемщиков оказалось не способна осуществлять расходы по обслуживанию долга, и начался тяжелейший для экономики финансовый кризис? И если это — при сохранении существующих тенденций — произойдет в России, то когда? Для ответа на последний вопрос, нужно было рассчитать период, через который банковская система России может столкнуться с системным кризисом платежеспособности населения при существующих темпах роста реальных доходов и задолженности по полученным потребительским ссудам. И такая модель была предложена одним из авторов [Андреем Бекаревым]. С результатами моделирования были ознакомлены и топ-менеджеры Банка России. Как раз они первыми и начали озвучивать свою обеспокоенность развитием ситуации.

Еще прошлым летом первый зампред ЦБ РФ Андрей Козлов заявлял, что «если рост будет продолжаться такими же темпами, то через пять лет население не сможет оплачивать долги, а банки столкнутся с [системным] кризисом». Модель сроков наступления кризиса В основе «модели Бекарева» лежит самое простое представление о существовании некого порога задолженности по потребительским кредитам, которые население России, как некий консолидированный заемщик, способно обслуживать без невосполнимого ущерба элементарным потребностям существования, то есть расходам на жилье, питание, одежду и т.п. Ее смысл сводится к тому, что минимально необходимый уровень затрат на проживание человека мы принимаем за 50% от доходов, а основное уравнение модели выглядит следующим образом: [Доходы] — [Расходы на обслуживание долга] = [Минимально необходимые затраты на проживание] В случае превышения расходов на обслуживание долга в среднем на одного человека над 50% его доходов (в развитых странах критическим уровнем расходов на обслуживание долга считают 30% доходов), предполагается начало кризиса рынка потребительского кредитования, т.е. ожидается, что уровень просроченной задолженности по банковской системе будет расти неуправляемо быстро после того, как превысит некий критический уровень (в Корее просроченная задолженность по крупным банкам в период кризиса превысила 11%). Все данные для предложенной модели взяты из официальных статистических источников, в нее также заложено допущение о 50-процентном уровне неофициальных доходов (дополнительно к официальной заработной плате). Прогнозы номинальных денежных доходов населения, индекса потребительских цен и численности постоянного населения на 2005–2008 годы были рассчитаны на основе «Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на 2006 год и основных параметры прогноза до 2008 года». Рассматривая динамику изменения объема задолженности физических лиц, следует отметить ее экспоненциальный рост, однако для его аппроксимации до 2009 года была использована аддитивная модель Хольта-Винтерса, которая, на наш взгляд, более точно описывает будущие тенденции развития рынка.

Уверенности в правильном выборе модели придает и тот факт, что по прогнозу МЭРТ к 1 января 2009 года объем кредитов, выданных физическим лицам, будет составит 3,120 млрд рублей или 10,7% ВВП, что сопоставимо с прогнозом объемов кредитования нефинансовых организаций по отношению к объемам ВВП и к величине активов из «Стратегии развития банковского сектора РФ на период до 2008 года», кроме того, это значение согласуется с динамикой доли кредитов к активам банковской системы с учетом прогноза объемов кредитования физических лиц. Структура предоставляемых кредитов в разрезе сроков (в рублях и в валюте) была взята постоянной на всем прогнозируемом периоде: как показал ретроспективный анализ этой структуры в 2004–2005 годах, она практически не менялась. В качестве прогнозной была взята структура на 01.10.05. Прогноз процентных ставок до 2009 года (по каждому сроку предоставления) был также сделан на основе аддитивной модели Хольта-Винтерса. Что касается величин комиссий, то по кредитам в валюте предполагается, что все комиссии уменьшатся до минимального уровня ко второму кварталу 2006 года. По кредитам в рублях предполагается, что комиссии наиболее быстро будут уменьшаться по долгосрочным кредитам и менее быстро — по средне- и краткосрочным. На текущий же момент размер взимаемых комиссий примерно в два раза увеличивает процентные платежи по рублевым кредитам и на 20% — по валютным.

В случае выполнения основных предпосылок согласно данной упрощенной модели в России кризисная ситуация с неплатежами по кредитам и, возможно, кризис рынка потребительского кредитования в целом наступят предположительно в январе-марте 2008 года (диаграмма 1). Впрочем, вполне реально и изменение данного срока. Поскольку модель достаточно чувствительна, в случае изменения любого прогнозируемого показателя происходит достаточно сильная корректировка сроков наступления кризиса. В случае оптимистического сценария развития событий (доходы выше на 5% запланированных и расходы на гашение кредитов ниже на 5% от базисного варианта), кризис произойдет в начале 2009 года, а в случае пессимистичного (доходы ниже на 5% запланированных и расходы на гашение кредитов выше на 5% от базисного варианта) — уже в мае 2007 года. К сожалению, ситуация может оказаться еще хуже, чем это представлено даже в пессимистическом сценарии обобщенной модели. Дело в том, что в условиях бесконтрольной выдачи беззалоговых ссуд, на сроки наступления кризиса сильное влияние может оказать концентрация задолженности. И хотя сегодня общая сумма кредитов населению лишь сравнялась с его ежемесячными доходами, не следует забывать, что она сконцентрирована у меньшей части населения, а, следовательно, значительно превосходит его среднемесячные доходы.

Например, по данным пассивного опроса, проведенного в этом году на сайте www.finam.ru, более 62% респондентов вообще не пользовались кредитом. Следовательно, вся нагрузка выплат по общей сумме полученных кредитов будет приходиться на 38%. Добавим, что, по мнению самых разных экспертов, экспресс-кредиты наиболее популярны среди малоимущих слоев населения, традиционно не умеющих планировать свои доходы и расходы, которым в перспективе просто негде будет найти источники погашения долга, не говоря уже о том, что именно для них уровень инфляции (согласно по публичному признанию на ТВ замминистра МЭРТ Аркадия Дворковича) заметно выше среднего по стране. Кстати, по данным «пассивного» опроса, проведенных на сайте dengi.kommersant.ru («Ъ-Деньги», N12, 27.03.06), уже сегодня примерно каждый третий российский заемщик уже вышел за принятые в приличном обществе рамки заимствований (более 30% своих доходов), а каждый восьмой (около 13% заемщиков) — выплачивает по кредитам более 50%. Говоря о допущениях, принятых в обобщенной модели, нельзя не сказать и о колоссальной географической неравномерности развития потребительского кредитования в России.

Так если средняя по стране доля кредитов населению на 01.01.06 не превышала 20%, то, например, в Южном федеральном округе эта доля составила уже 28%, в Уральском — 31%, а в Сибирском федеральном округе — 32%. Еще острее ситуация в отдельных регионах. Например, в Сибири даже без учета колоссального объема кредитов, выданных населению розничными банками, развивающих «дистанционное» кредитование с использованием возможностей торговых сетей и Почты России («Русский Стандарт», ХКФ, «Ренессанс Капитал», «Русфинанс» и т.п.), в Томской и Кемеровской областях эта доля составила 35%, в Красноярском крае — 37%, в Читинской области — 41%, Республике Бурятия — 46%, а в Тыве — 51%. При этом не следует забывать и о колоссальной дифференциации среднедушевых доходов в различных регионах. Так на 01.07.05 доходы среднестатистического жителя самой благополучной в СФО Томской области были в 3,2 раза ниже, чем у жителя столицы, а доходы жителя Тывы — в 6,6 раз. Таким образом, более чем вероятно, что сроки наступления кризисных явлений как для населения, так и для банков будут очень сильно будут разниться в зависимости от региона страны. Адекватные меры Меры по предотвращению кризиса возврата потребительских кредитов были озвучены [Андреем Бекаревым] уже два года назад.

Во-первых, это по возможности срочный пересмотр принятого закона о бюро кредитных историй и создание единого информационного центра (на базе ЦБ РФ или специального централизованного кредитного бюро), где должна аккумулироваться информация о кредитной истории каждого конкретного заемщика. При этом справку из этого центра необходимо сделать обязательным документом для получения кредита (законодательно или на уровне инструкции ЦБ РФ).

Во-вторых, введение через нормативы Банка России ограничений (нормирования) на сумму, срок и проценты по экспресс-кредитам (кредитам, выдаваемым физическим лицам массовым порядком), исходя из макроэкономической ситуации в стране.

В-третьих, это ограничение продаж в рассрочку (в кредит) самостоятельно торговыми организациями, которые «выпадают» из режима контроля Банка России.

В-четвертых, законодательное утверждение стандартного формы (вида) предоставления информации заемщику об условиях по кредиту, чтобы у него была возможность реально оценить стоимость кредита. И, наконец, просто необходима национальная программа «финансового ликбеза» — ликвидации тотальной экономической безграмотности населения. По словам заведующей сектором департамента банковского регулирования и надзора Галины Петровой, сегодня Банк России собирается воспользоваться усовершенствованной отчетностью и определить уровень реальной просрочки, превышение которого могло бы привести к невыполнению нормативов достаточности капитала, а результаты исследования — использовать для целей надзорного реагирования, предупредила чиновник.

По словам Петровой, регулятор отнюдь не призывает банки сокращать объемы кредитования, а просто советует участникам адекватно оценивать риски… Заметим, что, по нашему мнению, ни обозначенная в СМИ «обеспокоенность» ЦБ РФ, ни его «советы», «призывы» и «предупреждения», и даже невнятные угрозы «принять меры», вряд ли способны серьезно изменить поведение большинства банкиров на рынке потребительского кредитования и скорректировать неблагоприятное развитие ситуации в целом — хотя бы с точки зрения доходов, которые банки сегодня получают на кредитовании населения (по данным Ассоциации «Россия» в 2005 году они превысили ? всех процентных доходов российских банков).

Эти меры должны быть эффективны, а их жесткость — адекватна существующей угрозе. Пока же от своих программ экспресс-кредитования в торговых сетях, работники которых оказывают все большее давление на кредитных инспекторов, в них работающих, добровольно отказался лишь Сбербанк России, а РОСБАНК и Сибакадембанк — инициировали переход на обслуживание заемщиков в банковских офисах. Итого По мнению экспертов Международного олимпийского комитета, в конкуренции за право стать столицей зимней Олимпиады главное преимущество Сочи состоит в том, что основные олимпийские объекты в нем еще не построены, а, значит, могут быть возведены в соответствии с самыми современными требованиями и учетом негативного опыта предшествующих Олимпиад. Во многих отношениях подобным преимуществом обладает и российский банковский рынок, который можно строить с учетом как позитивного, так и негативного опыта других стран, ведь, по большому счету, он все еще находится в фазе становления. Самыми актуальными проблемами его развития, которые надо решать уже сегодня, являются неконтролируемый рост рисков потребительского кредитования и крайне неблагоприятные для «реального сектора» перекосы в структуре кредитного портфеля. В частности, необходимо избежать повторения достаточно свежего и печального опыта Южной Кореи, в которой регулирующие инстанции не сумели обеспечить создание эффективной системы риск-контроля и предотвратить взрывообразный рост выдачи необеспеченных кредитов, закономерно приведший к системному кризису.

Как говорят китайцы, «все великое делается медленно», и России еще не поздно остановиться в этой гонке, жестко увязав возможность получения потребительского кредита с социальным статусом заемщика и наличием у него источников реального дохода, и развивать потребительское кредитование только в форме овердрафта по «зарплатным» картам. Подобная «драконовская» мера вряд ли бы понравилась розничным кредиторам и де-факто безработным заемщикам, но гарантированно исключила бы саму возможность наступления кризиса платежеспособности, одновременно стимулируя население к поиску легальной и адекватно оплачиваемой работы, а предприятия — к более широкому участию в «зарплатных» программах банков, что обязательно позитивно отразилось бы на макроэкономической ситуации в целом. Действуя в рыночных условиях, российские коммерческие банки вполне закономерно стремятся на наиболее доходные рынки, одним из которых является рынок розничного кредитования. В условиях же ресурсного дефицита опережающее развитие кредитования населения неизбежно происходит за счет финансирования производственного сектора. При этом в отличие от той же Кореи, где рост потребительского кредитования на первом этапе повлек адекватное ускорение развития национальной экономики, в России сам по себе быстрый рост покупательской способности никак не отражается на экономическом росте, поскольку основная масса товаров, продаваемых в кредит, импортного производства. Поэтому «естественное» развитие российского банковского рынка пока не только «не содействует» развитию национальной экономики, уходу от сырьевой зависимости страны, экспорториентированные отрасли которой (в отличие от отраслей, ориентированных на внутренний спрос) имеют свободный доступ к зарубежным источникам экспортного финансирования.

Оно невольно способствует стремительному превращению ее в огромный рынок сбыта для дешевых импортных товаров. По сути, сегодня российские банки во все большей мере финансируют иностранного производителя, оставляя на «голодном пайке» собственную промышленность. Это последовательно низводит Россию до места, «уготованного» ей в глобальной экономике. Таким образом, матрица их поведения в данном случае является «вложенной» с точки зрения объемлющей матрицы глобализации, однако это вовсе не означает, что она совпадает с матрицей экономических интересов России. Остается добавить, что, развиваясь по «законам рынка» российские банки сами рискуют куда большим, чем сегодня выигрывают.

Еще один банковский кризис стал бы слишком большим испытанием для его клиентов, едва опомнившихся от предыдущих стрессов, что крайне негативно сказалось бы на ресурсной базе. При таком векторе развития не лучше времена ждут и производственный сектор, ориентированный на внутренний спрос: попав в долговую яму, население уже не обеспечит даже существующий уровень спроса на его продукцию, не говоря уже о социальных последствиях, вызванных резким обнищанием населения. Впрочем, в столь мрачной перспективе всё же существует один «неплановый» гипотетический плюс. Он состоит в том, что, возможно, не все неплатежеспособные заемщики лягут на диван, будут пить водку и таким образом уйдут от своих проблем. Кто-то их них начнет «выкручиваться» — искать достойно оплачиваемую работу или проявит предпринимательскую активность.

Тем не менее, для многих будет гораздо проще по аналогии с движением обманутых вкладчиков «пошуметь», выйдя на улицы под флагом «Нас обидели!» Чему, кстати, до сих пор сами дают формальный повод многие розничные банки, в своей рекламе упорно вуалирующие реальные расходы заемщика по кредиту (например, в форме комиссий за открытие, ежемесячное обслуживание ссудного счета, снятие наличных, досрочное погашение кредита и т.п.) Похоже, что единственным, кто «сверху» мог бы оперативно придать развитию ситуации иное направление, остается Банк России. При этом весьма эффективным механизмом может стать нормирование доходности розничного кредитования, в условиях которого банки не смогут закладывать убытки от невозврата выданных ссуд в процентную ставку по кредиту и будут просто вынуждены гораздо разборчивее относиться к вопросу управления рисками и отбору розничных заемщиков.

Впрочем, это вовсе не означает невозможность изменения ситуации и «снизу». Поскольку на быстрое «просветление» населения рассчитывать все же довольно трудно, остается надеяться на головы розничных кредиторов, вполне способных предотвратить неуправляемое умножение рисков. Ведь ситуация пока не стала необратимой, а «тот, кто предупрежден — вооружен».

В материале использованы результаты мониторинга и прогнозы МЭРТ (www.economy.gov.ru ), данные ЦБ РФ и Агентства «РосБизнесКонсалтинг», а также результаты расчетов по модели Андрея Бекарева